ПРОМАХ

На факультете был вечер встречи однокашников. Не виделись тридцать лет.

Когда Зоя появилась в зале, к ней подошёл высокий, очень толстый мужчина и ласково сказал:

- Привет, Лободанова!

Кто это? Она напряженно всматривалась в его лицо. Но в памяти не возникало ни единого следа.

- Здравствуй… те, - неуверенно ответила она.

- Почему на «вы»? Не узнаешь, что ли, Зой? Да ты надень очки-то!

В голосе его послышалась почти детская обида. Зое стало стыдно, и она весело ответила:

- Да я шучу! Разве можно тебя не узнать!

И вдруг хлопнула себя ладонью по лбу:

- Ой, я же забыла!.. Извини, сейчас вернусь, - с этими словами кинулась вон из зала.

В коридоре уже курили Ирка с Катькой.

- А кто это у нас такой большой жирный? – спросила Зоя, и они рассмеялись.

- Это же Петька! Ты что не видела его с тех пор ни разу?..  Бухает он злостно.

Зоя была так потрясена, что молча пошла дальше, не сказав ни слова. Неужели это Петька, в которого она так отчаянно была влюблена все пять лет студенческой жизни? Особенно ее забирало, когда он садился за гитару и пел своим изумительным басом. В эти мгновения она даже забывала, как тесно обсели его со всех сторон девчонки. Он был ярый общественник. Всегда его куда-нибудь несло: то в комитет комсомола, то на рейд по защите прав Анжелы Дэвис, то в дружину. Однажды он даже принимал у Зои политзачет. Она запуталась с членами агрессивного блока НАТО, и он тихо сказал:

- Да не волнуйся ты так. Говори, что придет в голову. Я зачет тебе что ли не поставлю?

Но самое ужасное в нем было то, что в коридорах ему постоянно попадались знакомые девчонки, которые радостно кричали «Салют, Петечка!» и лезли целоваться. Эти поцелуи, словно стаканы воды, опрокидывались на костер ее сердца и к пятому курсу постепенно затушили его.

Однако, надо придумать что-то в свое оправдание – вдруг опомнилась она. Ага, можно сказать, что забыла у гардеробщицы номерок.

Когда она вернулась в зал, он сидел у окна и смотрел на дверь.

- Извини, Петь, забыла взять номерок в гардеробе! – весело объяснила Зоя, присаживаясь рядом.

И хотя теперь она знала, кто это, лицо его по-прежнему оставалось неузнаваемым. Чужими были маленькие глаза в складках кожи, движения рук, интонации голоса – все чужое! Ей было неизъяснимо странно, что она так по-дружески болтает с совершенно посторонним человеком и запросто отвечает ему на вопросы, касающиеся личной жизни.

- Конечно, замужем, - смеялась она и с удовольствием прибавила: - Мужик мне классный попался.

- А меня такая стерва заарканила! - уныло признался он. – Из сына моего хрен знает что воспитала…

Но Зое не хотелось влезать в эти мрачные истории, и она с подъемом спросила:

- Чаю хочешь? Пошли нацедим себе по стаканчику.

К метро отправились вместе. Вечер был такой романтический, что она вдруг призналась:

- С ума сойти, Петь, а ведь я все пять лет по тебе сохла.

Он резко остановился.

- Ты? По мне? Да брось врать-то. Всегда только сверкнешь презрительно очками – да и понеслась на какой-нибудь факультатив или в библиотеку.

- Нет, кроме шуток! – веселилась она. – Врезалась по уши.

Они надолго замолчали. Вдруг он снова остановился и глухо сказал:

- Ну, Лободанова!.. Взял бы я тебя сейчас да и убил бы на фиг!

Он круто повернулся и исчез в темноте.